Иаков болел уже несколько месяцев. Он был не в силах примириться с утратой. Со дня получения им ужаснейшего известия старческие ноги отказались слушаться, тело сводили нервные судороги и глухие приступы рыданий постоянно сжимали слабую грудь. Образ безвременно ушедшего сына стоял, как наяву, перед заплаканными глазами несчастного отца, повергая его в бездну невыносимого горя. Иаков без конца воображал его смерть, тиская в морщинистых руках окровавленную тунику и коря себя за то, что отпустил Иосифа так далеко от себя. Он не знал, какой именно хищный зверь растерзал его любимца, но незаживающая рана, нанесенная его сердцу, призывала к отмщению. С каким наслаждением он бы сразился с этим убийцей, будь то леопард или даже лев, обеспечив ему долгую и мучительную кончину... Ну, а если бы хищник одолел и его, тогда он смог бы по крайней мере утешиться, став причастником страданий любимого сына. Таким образом, облаченный во вретище и с пеплом на седой голове, обезумевший от мук совести патриарх отстранился от всех дел, ожидая прихода смерти. «С печалию сойду к сыну моему в преисподнюю»*, – бормотал он, всхлипывая. Время шло, а его скорбь нисколько не уменьшалась.
Остальные сыновья Иакова не знали, что и думать. Они предполагали подобную реакцию отца, но не в такой степени!
Заранее подготовленная и тщательно отрепетированная сцена встречи с отцом, в которой один из братьев изображал Иакова, а другой с плачем протягивал ему одежду, испачканную кровью козленка, при столкновении с реальностью провалилась. Истерика, в которую мгновенно впал Иаков, разодрав на себе одежду, совершенно сбила их с толку. Такие ценные детали спектакля, как притворные причитания и ложный пафос, куда-то запропастились, и потупившиеся братья стояли, как вкопаные столбы. Они не осмеливались даже мельком взглянуть на отца, боясь, что он сможет прочитать их мысли. Их план был почти сорван. В какой-то момент Иаков действительно обратил внимание на странное, неестественное поведение сыновей и уже был на волосок от истины, когда душераздирающие чувства нахлынули на него с еще большей силой, и он, издав дикий вопль, упал, как подкошенный, на землю.
С тех пор он уже не поднимался. Ни в чем не заподозренные братья облегченно вздохнули. Но этому вздоху суждено было продлиться лишь до заката. Стоны и вопли Иакова, раздающиеся на весь притихший стан, не смолкали даже ночью, бередя всячески заглушаемую совесть, перепачканную кровью невинного козленка.
Симеон, понурившись, сидел в своем шатре. Он всеми силами стремился забыться, и потому был изрядно пьян. Но ни вино, ни женщины, которых ему поставляли, ничуть не помогали. Услыхав снаружи какие-то голоса, он вяло поднялся.
– Что здесь происходит? – грозно спросил Симеон, отдергивая полог.
Тут он увидел свою сестру и мать, препиравшихся со слугой.
– Зачем пришли? – вмешался Симеон. – Кто вас сюда приглашал?
– Ах, вот он и сам, голубчик... – невозмутимо произнесла сестра. – Посторонись, пропусти мать свою.
Симеон невольно сделал шаг назад, но, когда незваные гостьи проникли в его шатер, снова перешел в наступление.
– Зачем вы явились? И ты, мать, зачем пришла? Дина, для чего ты привела мать??
– Смотрите на него, какой вояка! И что же ты в подполье забрался, а не воюешь? Взгляни, на кого ты стал похож! А еще мужчина!
– Попрошу без обвинений, Дина! Ты забываешь, с кем ты разговариваешь!
– Ах, да, я забыла, ты же – второй сын Иакова... Такой же слабохарактерный, как и первый! – беспощадно выпалила Дина.
– Ну, это уже переходит всякие границы... Мама, а ты что молчишь, когда незаслуженно обвиняют твоего сына? – в голосе Симеона послышались жалобные нотки.
Лия, скромно остановившаяся у входа, была несколько растеряна из-за перебранки своих детей.
– Матерью спекулируешь, негодная! – снова набросился Симеон на Дину, замахнувшись при этом на нее кулаком.
К счастью, Лия подоспела вовремя, чтобы защитить свою дочь, которая, спасшись от ярости брата, кинулась в ее объятия. Тут Лия не выдержала:
– Дина права. Ты, сын мой, сильно изменился с тех пор, как вернулся оттуда... Что происходит? Отец при смерти, и твой священный долг – взять управление хозяйством в свои руки, раз бедняга Рувим отстранен. Вместо этого я нахожу тебя в полном бездействии, да еще и пьяным. Нехорошо, сынок...
– Мама, что это там такое? – прервала ее Дина, указывая пальцем вглубь шатра, на постель.
Там что-то шевелилось. Женщины подбежали поближе, после чего выудили одну из собственных рабынь, укрытую несколькими толстыми пледами так, что ее не сразу можно было обнаружить. Прежде чем они, онемевшие от изумления, смогли что-нибудь сказать, Симеон стащил любовницу со своего ложа И, завернув ее в покрывало, выставил вон.
– Да, сынок, – обретя дар речи, промолвила Лия. – До чего же ты докатился...
Симеон обескураженно опустил голову.
– Ну, а остальные мои дорогие братья? По углам, да по щелям прячутся? – бодро продолжала Дина, смекнув, что Симеон готов сдаться.
– Хорошие же вы помощники-бездельники! Нечего сказать! Ах, ну почему я родилась женщиной, когда у меня мужской характер?! А от вас ни толку, ни проку! Одни нюни! Смотрите! Вот развалите хозяйство, разбегутся слуги и рабы, тогда все мы пойдем по миру! Хоть это-то вас беспокоит??!
Красноречие Дины иссякло. Она обняла мать, которая хотела еще что-то сказать, и вместе с ней гордо покинула убежище Симеона.
– Рувим!!
– Что, Иссахар?
– Сядь, чтобы не упасть.
– Что стряслось?
– Я собираюсь сообщить тебе кое-что...
– Я уже сажусь. Говори.
– Ты готов?
– Кто-то умер? – Рувим, едва успев сесть, вновь поднялся.
– Наоборот – кто-то ожил. Для тебя.
– Что за ерунду ты несешь? Говори яснее! – лицо Рувима приняло суровое выражение.
Иссахар почувствовал себя плохо. Та новость, которую он собирался сообщить брату, сохранялась втайне в течение нескольких месяцев. Теперь решено было посвятить в нее и Рувима. Иссахар не был в восторге от порученной ему миссии.
– Я пришел по поручению братьев.
– Что они еще задумали?
– Они еще не знают. Вернее, они как раз собираются это обсудить, – путано проговорил Иссахар.
– Выражайся яснее.
Иссахар сел напротив Рувима и посмотрел ему прямо в глаза:
– Рувим, сегодня ночью все братья соберутся на совет.
– Зачем? – Рувим затаил дыхание. В его сознании мгновенно промелькнуло его жгучее желание вступить в права первородства. Но это могло произойти только по решению Иакова или в связи с его смертью. Поэтому-то он вначале и спросил, не умер ли кто.
– Все мы находимся в кризисе.
– Это точно, – произнес Рувим, продолжая думать о своем.
– Мы знаем, какое событие породило этот кризис. Теперь необходимо понять, как нам выйти из него. Ни у кого пока нет никакого определенного решения.
– Это, конечно, вопрос важный. Требует серьезного обсуждения, - стараясь скрыть обнадеживающие его чувства, ответил Рувим.
– Но самое главное – это то, что я тебе сейчас скажу, Рувим. Дело в том, что ты не все знаешь. Вернее, ты почти ничего не знаешь...
– Ты за кого меня принимаешь?? – Рувим снова хотел подняться, но Иссахар остановил его.
– Погоди возмущаться. Братья долгое время запрещали мне говорить тебе... Иосиф жив!!! Понимаешь ли ты, что я тебе говорю? Жив! Они не убили его, но, после того, как кинули в ров, заметили твое отсутствие и сразу все поняли. Я им рассказал о твоих намерениях спасти его и привести к отцу, и у них возник новый план: убийство. Но потом... неожиданно возник торговый караван... Иосиф был продан в рабство в Египет.
– Проклятье!!! – прогремел Рувим и в ярости вскочил с места.
– Рувим, успокойся, умоляю!
– И ты молчал!
– Мне запретили под страхом смерти.
– Трус!
– Не называй меня так!
– Тогда его дорога еще не затерялась, еще можно было его отыскать. Караван верблюдов движется медленно. А теперь... Эх!... Время упущено! И все ты!
– Не упрекай меня! Не обвиняй! Я его не продавал.
– Но и не помешал.
– Нет, я протестовал. И еще как!! Но Симеон и Левий всех подчинили себе. И еще Иуда. Это он был инициатором продажи в рабство.
– Так, так. Времени прошло не так много. Иосиф действительно еще может быть живым и здоровым...
– Наверняка...
– Совет сегодня ночью?
– Да.
– Там и поговорим.
Под покровом следующей ночи, в строжайшем секрете, братья собрались на совет. Исходя из особой предосторожности, с четырех сторон вокруг шатра поставили сыновей наложниц: Дана, Неффалима, Гада и Асира. Для наблюдения. Оставшимся шестерым предстояло принять решение.
– Нужно выходить из этого состояния, ребята. Так мы долго не протянем, – осторожно начал Иуда и, покосившись на Рувима, добавил: – Теперь, когда Рувим посвящен в нашу тайну, мы можем говорить открыто.
– Кто же думал, что оно все так выйдет! – загорелся Симеон.
– А-а-а... Значит, ты не думал? – тут же съязвил Иуда.
– Прекратите ссориться! – пресек их трезвомыслящий Левий. – Мы сюда не для этого собрались. Что делать-то будем? Вот в чем вопрос...
– Ох, тяжко мне... – промолвил Симеон, вздохнув. – Так он и стоит перед глазами...
– Кто? Отец? – поинтересовался Иуда.
– Нет, Иосиф. Так все время и вижу его, ковыляющего за теми верблюдами, – голос Симеона потеплел. – Не выходит у меня из головы эта картина! Не выходит!!!
– И у меня, – ответил Иуда.
– И у меня, – повторил за ним Завулон.
– У меня тоже, – заключил Левий. – Только... Может, подождать еще, заняться делами, и все само пройдет...
– Что пройдет?? – возмутился Симеон. – Я уже с ума схожу. Надо срочно что-то делать!
– Например? – спросил Левий.
– Например, назначить временную замену отцу.
– Уж не тебя ли? – скривился Иуда.
– А ты предлагаешь покаяться перед ним, что ли? –съехидничал Симеон, поняв, что дал промах и «заехал» туда, куда не следовало.
Иуда многозначительно промолчал.
Симеон с ужасом посмотрел на него и атаковал Рувима и Иссахара:
– А вы что молчите, будто вас это не касается? Мне помнится, что вас Иосиф больше всех волновал. А теперь что? Что вы там обмозговываете про себя? Выкрутиться хотите из этой истории? Не выйдет. Все мы повязаны...
Рувим продолжал молчать. Иссахар следовал его примеру.
– Уж не выдать ли он нас собрался? – кивнул Симеон на Рувима. – Да, да! Так оно и есть. Предательством он рассчитывает заслужить милость отца. Как только тот поднимется и будет в состоянии рассуждать здраво, наш старший брат на нас донесет! Одного доносчика устранили, так нет, выискался другой. Не зря он всегда Иосифа защищал. Они же родственные души! Только почему-то никогда не дружили.
– Что ты городишь? – прикрикнул на него Иуда. – Может, нам и Рувима в рабы продать? Безумец! Ты же только что переживал за Иосифа!
От этих слов Симеон как-то сразу обмяк, в который раз за последние полгода дав себе отчет в том, что разучился владеть собой.
– Надо вернуть Иосифа назад, – без предварительного вступления сказал Рувим.
Тишина и безмолвие, наступившие вслед за этим, раздались так громко, что сыновьям Иакова захотелось, чтобы кто-нибудь заткнул им уши. Оторопевшие, замершие в неестественных позах, так как каждый из них в предыдущий момент собирался что-то сказать или сделать, они были похожи на жертвы внезапного оледенения. Симеона оцепенение настигло почесывающим затылок, Левия – протягивающим к нему руку, Иуду – возмущенно открывшим рот, Завулона – прижавшимся к своему напарнику, ловкого Иссахара – спрятавшегося за спину Рувима, а самого Рувима – крайне изумленным от того, какую реакцию произвела эта фраза на остальных.
Сколько напрасных забот и тревог, бессонных ночей, переживаний и мучений, навечно начертавших на этих юных лицах свои мрачные символы! Ради чего и во имя чего это было затеяно? Ради скота, пасущегося на полях? Золота, лежащего в сундуках? Рабов, выполняющих любую прихоть? Нет. Но во имя гордости и тщеславия, правящих миром.
Татьяна Осокина,
Буэнос-Айрес, Аргентина
Как велика любовь Господня!
Как высока и глубока!
Со всеми нами Он сегодня!
Простерта вновь Его рука! e-mail автора:tatosso@gmail.com
Прочитано 3538 раз. Голосов 3. Средняя оценка: 3,67
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проповеди : Знак-2 - брат Геннадий Вот уже на людях делают, пока на зэках, потом на всех.
Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России вплотную приступает к изучению возможности применения для осужденных электронных браслетов. Впервые их наденут в 2009 году на заключенных одной из колоний Воронежа. Общий срок испытаний - один год.
"Применение браслетов начнется в рамках совместного проекта ФСИН и Европейской комиссии - проекта ТАСИС - по развитию форм и методов психологического воздействия на преступников и контроля над их поведением. "В рамках этого проекта мы изучаем применение технических средств контроля", - сообщил руководитель правового управления ФСИН Олег Филимонов.
Он сказал, что пока браслеты будут использовать ограниченное число осужденных. За это время предстоит выяснить: каковы затраты на них, какой должна быть тактика реагирования сотрудников ФСИН на возникающие ситуации. Нужно также разработать возможности применения GPS-приемников и сотовых видов связи и, что немаловажно, посмотреть, какое влияние браслеты оказывают на психику человека, передает ИТАР-ТАСС.
В Москве в четверг была представлена первая прибывшая в рамках совместного проекта ФСИН и Евросоюза партия из 220 электронных браслетов. 73 из них позволяют использовать возможности спутникового слежения за человеком, а остальные 145 - обеспечить домашний контроль посредством стационарного или мобильного телефона.
Впрочем, несмотря на название, сам браслет выглядит скромно - как небольшая коробочка на пластиковом ремешке общим весом не тяжелее мужских часов среднего размера.
Представитель израильско-французской компании-производителя Эдуард Лещинский заметил, что испытание браслетов в России является "своеобразным вызовом", ведь жители страны славятся своей изобретательностью. Кроме того, станет ясно, как электроника работает в условиях российских морозов. В дальнейшем компания планирует открыть свое производство на территории России, чтобы использовать и возможности российской системы глобального позиционирования ГЛОНАСС (пока спутниковые браслеты ориентированы на систему GPS).
Ранее директор ФСИН Юрий Калинин сообщил, что в ближайшие несколько лет все категории российских заключенных будут носить электронные браслеты системы ГЛОНАСС, позволяющие следить за их передвижениями. Сейчас, по его словам, браслеты используются только в колониях-поселениях, но вскоре их внедрят и в колониях для опасных преступников.
Прибывшие в Россию браслеты имеют международный сертификат, а подаваемый ими радиосигнал слабее, чем у мобильного телефона. Самому "пользователю" в случае нарушения установленного режима - выхода из установленной территории местонахождения или, наоборот, приближения к местам, где ему запрещено быть (например, поблизости от школ, детских садов, злачных мест и т.д.) устройство подаст довольно громкий сигнал предупреждения.
В среднем, такие браслеты применяются на срок около полугода, хотя в ряде стран осужденные носят их по 25 лет. При этом технические возможности контроля не стоят на месте.
Так, уже разработано оборудование, позволяющее установить домашний контроль над потреблением алкоголя. Для этого помимо браслета нужно установить дома видеокамеру с системой распознания лица и трубочку-алкометр. По заранее заданному расписанию в течение дня по звонку человек должен подуть в трубочку. Такая мера разработана для водителей, которые были пойманы за вождение в нетрезвом состоянии.
Есть и системы голосового контроля футбольных фанатов, отлученных за хулиганство от посещений матчей на неопределенный срок.
Поэзия : крылья птицы - Анна Зотова Стихотворение на тему человеческих взаимоотношений. Порой, особенно в период тяжких испытаний, когда душа наша переживает боль и предательство, нам хочется все бросить, отгородиться от всех. Закрыть свое сердце навсегда для любви и жизни. Но правильно ли это? Эпиграф к стихотворению: «...кто дал бы мне крылья, как у голубя? я улетел бы и успокоился бы… ибо я вижу насилие и распри в городе…; злодеяния и бедствие посреди его… обман и коварство не сходят с улиц его: ибо не враг поносит меня, - это я перенес бы; не ненавистник мой величается надо мною, - от него я укрылся бы; но ты, который был для меня то же, что я, друг мой...» Псалом 54,7-14.
